«В некоторых сферах — ад и кошмар». Что будет с работой в 2023 году
. Алена Владимирская — о том, как меняется рынок труда в России
Алена Владимирская
Самый насущный вопрос — о том, что будет с рынком труда в 2023 году, — РБК Life обсудил с Аленой Владимирской, ведущим специалистом по хантингу для крупнейших мировых и российских компаний, сооснователем сервиса Facancy и «Лаборатории карьеры Алены Владимирской». Она предупреждает, что строить какие-либо прогнозы в условиях турбулентности мира — «дело крайне неблагоприятное» и что «любая сегодняшняя точка может превратиться в завтрашнюю запятую», поэтому видение ситуации с работой основано исключительно на том, что происходило в конце 2022 года.
Рынок успокоился, но ему предстоит решить несколько проблем
Рынок, как бы странно это ни звучало, довольно сильно успокоился. На определенном этапе он прямо кричал: «Что мы будем делать?» Это было связано сначала с 24 февраля, потом с изменением настроения населения, затем с мобилизацией. Но сейчас большинство компаний определили для себя стратегии жизни в сложившихся условиях. Для кого-то это поиск новых ниш или новых международных партнеров, для кого-то — импортозамещение, для кого-то — уход в тень. Конечно, это стратегии не на три-пять лет, а на полгода-год. Но здесь важно, что, как только у компании появляется план, топ-менеджеры начинают успокаиваться и понимать, куда им двигаться. В рамках этого успокаиваться начинает и рынок труда. Стало понятно, например, кого набирать или увольнять и в каком количестве. Турбулентность в духе «завтра мы все умрем» / «завтра мы все станем миллионерами» ушла.
Но это не значит, что ушли проблемы. Одна из основных — ситуация с релокантами. Есть разные подсчеты, которые позволяют нам оценить количество тех, кто уехал из России. Я ориентируюсь на данные Минцифры: примерно 600 тыс. человек, которых нет в стране 3–4 месяца (подтверждения этим данным в открытых источниках найти не удалось. — РБК Life). Этот срок важен, потому что некорректно считать за «уехавших» тех, кто отправился, например, в командировку или отпуск. Добавлю, что релоканты — это, как правило, молодые люди с хорошим образованием и опытом работы. Чаще всего у них есть деньги на первое время: чтобы уехать, снять квартиру, как-то жить.
В связи с этим в России возник дефицит кадров определенной категории: менеджеров до 45 лет с опытом работы 3–5 лет. Это самые ценные сотрудники, как раз из-за своей квалификации. И, конечно, есть очень большая тревожность относительно того, кем их заменить. Пока заменяют спонтанно: ставят на освободившееся место самого активного сотрудника в формате «давай попробуем». Кто-то справляется, кто-то — нет. По факту просто сдвинули всех на одну позицию, образовались дыры, и бизнес к этим дырам относится тяжело, потому что на взращивание одного такого специалиста может уйти семь лет. Это сказывается на качестве работы компании.
Вторая проблема — отток синих воротничков (этим понятием обозначают рабочий класс, представители которого заняты физическим трудом с почасовой оплатой; белые воротнички, в свою очередь, — люди интеллектуального труда. — РБК Life). Это связано главным образом с тем, что из приграничных стран в Россию едет меньше людей. Кто-то боится мобилизации (даже несмотря на то, что они граждане другой страны), кто-то — того, что не дадут вывезти деньги, кто-то — инфляции. А кто-то просто сюда не хочет. В строительной индустрии, в доставке еды, в работе маркетплейсов нехватка кадров уже очень заметна. И пока непонятно, что с этой нехваткой делать.
Третья проблема состоит в том, что потребовались люди с другими компетенциями — в сфере импортозамещения, выстраивания, скажем так, альтернативной логистики, знания культуры, быта и бизнеса приграничных государств, Индии, арабских стран. Этих специалистов сейчас тоже очень не хватает.
Креативный класс уехал, но, возможно, ему придется вернуться
В целом, если мы говорим о соискателях, то к концу 2022 года среднестатистический россиянин уже определился с тем, находится он в России или нет, собирается он здесь оставаться или нет. Это первостепенная вещь, которая определяет его карьеру. Вторая — это паттерн. По какому пути теперь идти. Ведь для многих людей, работавших, например, в международных компаниях, этот паттерн поломался. Его нужно выстраивать заново. Для тех, кто уехал, паттерн пока такой — «давайте посмотрим, что будет завтра». Это обусловлено тем, что сложно и с самим поиском работы, и с адаптацией в новой стране в плане уровня зарплатных ожиданий, позиции, ментальности в принципе. Еще один момент, который важно понимать: все идет к тому, что закроют удаленку, запретив тем, кто уехал, работать на Россию. Большинство крупных компаний либо уже вернули людей в офисы, либо сделают это в ближайшее время. Это вынудит часть релокантов вернуться.
Из России уехало много айтишников, но поскольку в самом ИТ спрос уменьшается, то в целом ничего сильно страшного не произошло. Уехали представители рекламной индустрии, ресторанной. То есть типичные жители мегаполиса. Сказать, что с их оттоком случился гендерный перекос в профессиях, нельзя. По крайней мере, я этого не вижу. Главным образом потому, что в креативных профессиях в принципе нет однозначного разделения на мужские и женские специальности. Вот продюсер в рекламном агентстве — это мужчина или женщина? Это же не слесарь, не механизатор. Однако действительно, в первые два месяца после объявления частичной мобилизации работодатели старались отдавать больше предпочтения девушкам, потому что их не призовут.
Замещения уехавших мужчин мигрантами тоже не наблюдается. Вот смотрите: вы программист из Узбекистана, с нормальным образованием и хорошим английским. Если вас не сильно привлекает сама перспектива жить в другой стране, то есть смысл остаться на родине: доход, возможно, будет ниже, но и уровень жизни дешевле. Кроме того, дома, помимо работы, есть налаженные связи, семья.
Тенденция к тому, что в центрах притяжения уехавших россиян сейчас появляются компании, созданные соотечественниками, есть, но не ярко выраженная. Например, открылось в Дубае 50–60 маленьких бизнесов, которые суммарно набрали на не очень большую зарплату 500 человек. С точки зрения ландшафта это, наверное, выглядит красиво и кому-то действительно помогает, но, конечно, для оценки трудовой миграции населения цифры ничтожны. Говорить о том, что после создания таких комьюнити у россиян появилось больше шансов устроиться на работу за границей, я бы не стала. К тому же большая часть этих бизнесов развалится — так устроена экономика (из 100 открытых компаний в первый год, по статистике, закрывается 60).
Белые воротнички не станут синими — скорее, согласятся проиграть в зарплате
Если возвращаться к разговору о представителях рабочих профессий, то их нехватка не означает замену белых воротничков на синих. Условный пиарщик работать строителем не пойдет. Такое может произойти только в одном случае, и мы знаем такие примеры — Великая депрессия в США, когда не было вообще никакой работы и все соглашались строить дороги и мосты за доллар в день или около того. Я, конечно, не экономист, но на рынке труда пока такого не вижу. Вижу в целом некоторое снижение зарплат: там, где раньше людей звали на ставку 300–400 тыс., сейчас зовут на 150–200 тыс. Не рабочими, а менеджерами проектов. Белый воротничок выберет вакансию с просевшей зарплатой, но не строителя, вынужденного работать руками на морозе, давайте будем честны. Плюс ко всему устроиться на техническую специальность не так просто. Без опыта работы, особенно на позицию бригадира, прораба, слесаря высокого разряда, вас никто не возьмет.
Переучиваться на новую специальность в ближайшее время я бы не советовала. Одно дело, если вы были пиарщиком, а стали маркетологом — по сути, это одна профессия, только иначе упакованная. И совсем другое, если вы были экономистом, а захотели стать программистом. Здесь нужно понимать, что помимо того, что вы должны отучиться, вас вряд ли возьмут на работу сразу или возьмут, но лишь на младшую позицию с маленькой зарплатой. Поэтому вам нужно иметь деньги, ресурсы и силы на полтора-два года, чтобы в это время нарабатывать необходимые навыки и при этом не голодать. В ином случае вы больше потеряете, чем обретете. Если вы просто думаете, что «программистам много платят, хочу им стать», то да, это действительно так, но хорошо оплачиваемым программистом вы станете нескоро. То же самое касается и других специальностей.
К слову, в сытые годы тенденция к переучиванию была достаточно распространенной. Люди искали себя, начинали все заново, в соответствии с этим рос и становился более разнообразным рынок. Сейчас это делают намного реже. В период турбулентности такие личные риски выглядят как мазохизм.
Агропромышленность — в плюсе, непродуктовый ретейл — в минусе
Белым воротничкам сейчас легче всего устроиться продажниками. Чем сложнее экономика, тем сложнее продавать товар, нужны хорошие специалисты — я об этом уже говорила. В 2023 году должно быть много вакансий среди синих воротничков: строителей, курьеров, уборщиков, фасовщиков. Самые высокие зарплаты, думаю, будут в сырьевой промышленности, агропромышленности (эта сфера растет очень стремительно), в банковской сфере (особенно в первой десятке банков) и кибербезопасности.
В целом агропромышленность и кибербезопасность — самые выигрышные сферы в плане работы. В условиях информационного противостояния роль кибербезопасности значительно усилилась. Охраняют круче и больше, хакерские атаки стали сильнее. Именно поэтому нужно большее количество высококвалифицированных специалистов. Также к выигрышным сферам относится все, что связано с оборонкой, добычей золота и алюминия. Неплохо себя чувствует девелопмент, но ему не хватает рук — непосредственно строителей. Ну, и довольно много вакансий в государственном секторе, в муниципалитетах.
В проигрыше — непродуктовый ретейл, поскольку падает спрос населения и порушена логистика (ее бьют со всех сторон), а также люксовый сегмент и автомобильный сектор. Авторынок был целиком выстроен на прямом импорте, а также на производстве машин иностранных брендов на территории России. В настоящий момент импорт невозможен из-за введения санкций и проблем с логистикой. Производственные мощности западных автокомпаний также остановлены из-за нарушения логистических цепочек. А еще страдает индустрия развлечений. Особенно кинотеатры. Это ад и кошмар.
Формула, которая поможет избежать особых проблем с трудоустройством, — это максимально гибкий ум вкупе с присутствующим опытом. Аналитические навыки, понимание «момента» и знание бизнеса, а именно точек, которые можно улучшить со своего рабочего места. Это необязательно делают продавцы, менеджеры проектов, бухгалтеры. Проявлять инициативу и активность, если они пойдут на пользу компании, не запрещается никому.
Повторная мобилизация вряд ли обернется очередным существенным оттоком граждан
Что будет с рынком труда, если мобилизация продолжится? Во-первых, компании будут к этому готовы — удастся избежать такой сумятицы, как в сентябре, поскольку уже понятна законодательная база, что делать непосредственно с сотрудниками и так далее. Во-вторых, люди, которые релоцировались в другие страны и начинают из-за отсутствия работы потихоньку думать о возвращении, все же останутся там. Они начнут трудоустраиваться если не дворниками, то строителями, лишь бы не возвращаться. В-третьих, вряд ли уедут еще 600 тыс. человек. Порог будет не очень большой. Все, кто видел в этом необходимость, уже релоцировались. Повторюсь: первичный шок прошел. И у людей, и у компаний.
