«Человекомашины» в плену под землей: обзор романа «Тоннель»
. Вышла новая книга автора «Вонгозера» Яны ВагнерКритик Мильчин: роман «Тоннель» можно назвать антиутопией и сказкой одновременно
В книжном сервисе «Букмейт» премьера нового романа Яны Вагнер «Тоннель»: книга от автора «Вонгозера», который стал сериалом «Эпидемия», выходит в электронном и аудиоформатах.
Десятки человек заперты в тоннеле под рекой. Связи с внешним миром нет, воды нет, перспективы наличия каких-то выходов из ситуации не очевидны. В романе «Тоннель» в ограниченном пространстве оказались заточены не только люди, но и жанры. Литературный критик Константин Мильчин перечислил, к каким можно отнести одну из главных книжных новинок 2024 года.
Роман-катастрофа
Люди стоят в пробке на въезде в город. Причем в тоннеле, глубоко под землей и под рекой. Публика разная — есть бедные, а есть богатые, есть добрые, а есть неприятные. Но вот двери тоннеля оказываются заблокированы, и все люди, вне зависимости от статуса, кошелька, происхождения и душевных качеств, попадают в ловушку, очутившись на грани жизни и смерти.
Сперва есть робкая надежда, что ситуация сама быстро разрешится, что к застрявшим оперативно пробьются спасатели. Но надежды исчезают, а связь с внешним миром все не появляется. Сбывается личный кошмар каждого из застрявших и каждого из читающих. Роман-катастрофа щекочет нервы и задает неудобные вопросы, главный из которых: что ты лично будешь делать, внезапно оказавшись в экстремальных условиях, когда совершенно непонятно, как дальше действовать?
Герметичный детектив
Или остросюжетный роман с преступлением, которое совершено в замкнутом пространстве и в котором круг потенциальных злодеев крайне узок: каждый подозревает каждого. Это любимый жанр писательницы Яны Вагнер. Ее первая книга «Вонгозеро», ставшая сперва бестселлером, а затем популярнейшим сериалом «Эпидемия», была очень близка по жанру к герметичному детективу. Хотя там и не фигурировало преступление.
«Управлять ситуацией можно только при условии, что люди способны вас слышать, и вам надо сделать так, чтобы они слушали. Беспокоиться и задавать вопросы они начинают, только если ничем не заняты, так что найдите им занятие. Люди устроены просто, и если дать им объяснение, любое, они его примут. Хаоса не хочет никто, это неестественное состояние, всем нужен план. Придумайте им план — и выиграете время».
Цитата из романа «Тоннель»
Зато следующий роман, «Кто не спрятался», был уже в чистом виде герметичным детективом. «Тоннель» тоже очень близок жанру, при этом в нем нет объединяющего убийства. Есть только не объединяющее. Но подождите, разве может быть герметичный детектив без убийства? В романах этого жанра самое важное — мучения отрезанных от мира подозреваемых, которые начинают поедом есть друг друга. Так же ведут себя и герои «Тоннеля». Герметичный детектив атакует совесть и задает неудобные вопросы: а как поведешь себя в ситуации, когда или ты, или они?
Антиутопия
Общественные порядки редко кого устраивают, «смириться лучше со знакомым злом, чем бегством к незнакомому стремиться». Катастрофа неизбежно переворачивает все жизненные устои.
В тоннеле заперты представители самых разных общественных страт — есть всесильный чиновник на «майбахе», есть гастарбайтер на «газели», есть герои из среднего класса в «тойоте», пролетарий на уазике, полицейские в полицейской машине. Авария ломает все существующие иерархии. Чиновник оказывается не всесилен, последние становятся первыми, мир выворачивается наизнанку.
Антиутопия ставит перед читателем вопрос: а какое место он займет, когда устоявшаяся схема бытия полетит в тартарары, не выдержав испытания шоком?
Хоррор
Хоррор бывает разный: иногда, чтобы напугать, нужны монстры или пришельцы, иногда достаточно простого пробуждения в людях худшего. Во всех нас есть как доброе, так и злое. Внезапная перемена ситуации или близость к смерти может превратить людей в монстров.
Некоторые герои «Тоннеля» балансируют на грани людского и звериного. А роман ставит перед читателем вопрос ребром: сможете ли вы сохранить в себе людское, если будет речь идти о жизни и смерти? Точно?
Роман взросления
Изменения под воздействием различных неприятностей и сложных ситуаций, в которые персонажей загоняет жизнь и автор, – это то, ради чего романы пишут и романы читают. Был в начале одним, стал к концу книги другим; вошла наивной, вышла циничной или наоборот. Это стандартный прием для прозы, необходимый сюжетный минимум. В романе взросления, когда нам показывают развитие персонажа от детства к солидности, прием еще более обострен.
Персонажи общества потребления, надежно запертые в своих машинах в обычной жизни, были защищены от внешних воздействий и могли оставаться в меру инфантильными. Но катастрофа заставляет их выйти из машин, пересечь границу зоны комфорта, начать стремительно взрослеть. А читателям предстоит пройти нелегкий антропологический эксперимент: а они бы смогли так быстро, буквально за считаные часы, повзрослеть?
В начале герои сидят каждый в своей машине, между людьми нет никакой связи. То, что все говорят на одном или почти одном языке, дышат одним и тем же воздухом, любят пить, есть и жить, — вот, пожалуй, все, что их связывает. Они не готовы к сознательному коллективному действию, к совместной продуктивной работе даже для возможного спасения из западни. Это тяжело и неприятно — общаться с незнакомцами. Читателям тоже предстоит ответить на нелегкий вопрос: а вы способны к социальному взаимодействию?
Сказка
Строго говоря, тут все герои не совсем люди. Называют их в основном не по именам с фамилиями, не по отчествам, не по прозвищам, а по маркам машин, на которых они ехали и на которых они застряли.
«Первоначальная задача поблекла и выветрилась, и остался только маршрут — закольцованный, бесконечный и потому бессмысленный. Тоннель давно перестал быть однородным и разложился у него в сознании на фрагменты, череду реперных точек, по которым он мог уже отмерять не только расстояние, но и время: длинный рефрижератор с польскими номерами, серый «лендровер» с яркой наклейкой на запаске, чумазая «газель» «Напитки Черноголовки», желтый «ситроен», в котором не спит большая и тревожная рыжая собака, серебристый седан с пучком умирающих пионов на задней полке, растоптанная папка с бумагами, «опель-универсал» с крошечным младенцем в люльке. И минут через пять после младенца покажется застрявший под решеткой «фольксваген» и начнется следующий круг — мимо «опеля», папки, пионов, собаки, «газели», польского рефрижератора и мертвого мотоциклиста до запертых ворот на той стороне, где нужно будет снова повернуть обратно».
Цитата из романа «Тоннель»
Машины — идеальный социальный маркер, более того, они часто соответствуют характерам граждан. Это очень удачный писательский ход: читателю запомнить названия машин проще, чем имена. А еще можно представить себе действие романа, в котором в тоннеле застряли не люди, а антропоморфные машины.
Впрочем, это совсем уж экстремальная трактовка. В любом случае машина — это идеальная маска, которая скрывает истинные качества человека и гражданина, а заодно и гражданки. Тоннель позволит проверить что там в действительности под маской.
